Кризис растянулся почти на все XVII столетие, когда свое смутное время пережила не только Россия, но и многие другие страны. Все признаки того, что XXI век может стать таким же периодом затяжного кризиса капитализма, были налицо уже давно.
Конец хрупкого мира
В календарный XVII век Европа вошла исполненным уверенности в своих силах глобальным игроком — возможно, она еще не сравнялась по экономической мощи с Китаем, по-прежнему самой богатой страной мира, но уверенно встала на этот путь.
Приобретение европейскими державами заморских колоний, бурное развитие торговли и рост населения оставляли в прошлом тот удел дальней евразийской периферии, который Европа пыталась преодолеть на протяжении столетий.
Новый цикл экспансии рождался в муках: на протяжении XVI века Европа пережила идеологический кризис Реформации, серию религиозных войн, ряд тяжелых государственных банкротств и Революцию цен — резкий всплеск инфляции, вызванный притоком американского серебра. Но на исходе столетия казалось, что те катаклизмы, которые раздирали континент, благополучно остались в прошлом — в конце XVI века в Европе, по определению знаменитого британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума, наблюдался «всеобщий бум».
Северная Италия, которую итальянские ученые, конечно же, считают первым гегемоном в нарождающейся капиталистической системе, по-прежнему оставалась лоскутным одеялом городов-государств, но Венеция и Генуя, даже лишившись многих колоний на востоке Средиземноморья, процветали благодаря своим несметным сокровищам.
«Средиземноморский Запад прошел свою высшую точку около 1600 года. В конце XVI века Италия достигла показателя в 44 человека на квадратный километр (Франция — 34 человека, Пиренейский полуостров — 15,6 человека) — чрезвычайная плотность населения», — отмечал знаменитый французский историк Пьер Шоню в своей «Цивилизации классической Европы».
Франция, крупнейшая континентальная держава, благодаря Нантскому эдикту Генриха IV (1598), смогла на время прекратить распрю между католиками и гугенотами. В Священной Римской империи конфликт католиков и протестантов также получил решение (как вскоре окажется, недолговечное) в виде главного принципа Аугсбургского мира (1555) — «чья власть, того и вера». В Англии 45 лет правления Елизаветы Тюдор (1558-1603) дали стране внутреннее умиротворение и возможность бросить вызов Испании в борьбе за Новый свет.
Сама Испания явно клонилась к упадку, хотя ее сумрачный король Филипп II вошел в историю не только как душитель свободомыслия и покровитель иезуитов, но и как вполне талантливый администратор, централизовавший управление страной в новой столице Мадриде.
