И свет во тьме светит, и тьма не объяла его...

В «Незнайке и его друзьях» Николая Носова описана и такая пора. Художественно выражаясь, весь тот надуваемый перед избранием шар собственной значимости Зеленского грозит вот-вот лопнуть. Политика «мелких порезов», которую избрали его недоброжелатели, выпускала эту значимость изо всех дырок. Но что-то еще осталось. И вот с этим чем-то президент Украины пытается приподняться над действительностью, воспарить за облака, откуда люди кажутся как мыши… пардон, крысы.

Так примерно выражался Голохвастов. Но и из уст юбиляра эти слова могут звучать вполне органично: он ведь погнался и за левым, и за правым электоратом, то есть за двумя зайцами. Рассчитывая на отсутствующие компетенции своих «квартальских» знаек на посту глав ведомств, фракций и офисов президента.

«Наконец наполнение шара теплым воздухом было окончено. Знайка велел убрать котел и собственноручно завязал веревочкой резиновую трубку, чтобы теплый воздух не выходил из шара. После этого он приказал всем садиться в корзину. Первым залез Торопыжка, за ним полез Пончик и чуть не свалился на головы остальным коротышкам. Он был толстенький, все карманы были у него набиты всякой всячиной: где сахарок лежал, где печеньице. К тому же он надел на всякий случай калоши, а в руках держал зонтик. Общими усилиями Пончика посадили в корзину, а за ним стали карабкаться остальные коротышки. Сахарин Сахариныч Сиропчик суетился вокруг корзины и всех подсаживал».

Торопыжка — это, конечно, собирательный образ всех «списочных» нардепов от партии «Слуга народа». Все помнят, с какой суетливостью пополняли ими ряды несуществующей партии. А вот по поводу Сахарина Сахариныча давно никаких сомнений нет: способность Петра Порошенко подсаживать и подсиживать соратников известна со времен его членства в СДПУ(о), в Партии регионов и в партии Виктора Ющенко «Наша Украина».

«- Садитесь, пожалуйста, — говорил он, — устраивайтесь поудобнее. Места на воздушном шаре всем хватит.

- Ты тоже садись, — отвечали ему.

- Успею, — отвечал Сиропчик. — Главное, чтобы вы сели».

Уже год все украинские избиратели наблюдают за тем, как Петр Алексеевич Порошенко только остальных подсаживает, а сам садиться не хочет. Скромничает, наверное, считает, что не за что ему садиться. Хотя Андрей Портнов другого мнения, но его пока самого в гондолу не берут. Зато попыток затянуть туда Сиропчика-Порошенко не оставляют.

«Он услужливо поддерживал всех под руки, подталкивал снизу.

Наконец все залезли в корзину. Один Сиропчик остался внизу.

- Почему же ты не садишься?— спросили его.

- Может быть, мне лучше не надо?— ответил Сиропчик. — Я очень толстенький. Вам там и без меня тесно. Боюсь, что перегрузка получится.

- Не бойся, никакой перегрузки не будет.

- Нет, братцы, летите без меня. Я вас тут подожду. Зачем мне стеснять вас!

- Никого ты не стеснишь, — ответил Знайка. — Садись. Раз все решили лететь, то и полетим вместе.

Сиропчик нехотя полез в корзину, и тут вдруг случилось непредвиденное обстоятельство: корзина вместе с шаром сразу опустилась на землю».

Случилось, собственно говоря, то, чего и следовало ожидать: как только ПАП сел в корзину к ВАЗу, ее рейтинг… пардон, подъемная сила сразу опустилась.

1917 год оказался удачным для Петлюры. Лавирование между радикалами и умеренными позволило ему удержаться на высоких постах. Октябрьскую революцию в Петрограде он встретил на посту генерального секретаря Центральной Рады по военным делам.

Октябрьский переворот резко изменил расклады. Если ранее речь шла о долгом и тягучем торге Москвы и Киева за привилегии, то теперь возник максимально благополучный момент, чтобы сыграть по-крупному и взять все и сразу.

Теперь первостепенным было не умение вести переговоры, а умение быстро сформировать как можно большее количество дивизий. Благо, все противники были примерно в равных условиях и регулярных вооруженных сил не имели. Киеву было даже попроще, он имел какое-то количество ранее украинизированных частей русской армии.

В Киеве с осторожностью отнеслись к событиям в Петрограде. Считалось, что большевики пришли к власти ненадолго и со дня на день будут изгнаны. Поэтому, на всякий случай, Рада не стала сжигать мосты и ограничилась провозглашением Украинской народной республики в федеративной связи с Россией. То есть по сути максимально широкой автономии, которой УЦР добивалась начиная с февраля.

Попутно была сорвана плохо подготовленная попытка большевиков повторить петроградские события в Киеве. Рада сохранила власть и какое-то время присматривалась. После того, как стало ясно, что большевики удержатся у власти не считанные часы, а во всяком случае несколько недель или даже месяцев, началась разработка новой стратегии.

Петлюра, прекрасно осознавая необходимость опереться на штыки, развернул бурную деятельность по возвращению всех этнических украинцев из бывшей императорской армии. Большевики на первых порах усыпляли бдительность Рады, рассчитывая советизировать её без лишней крови и проблем чуть позже.

В рамках усыпления бдительности Совнарком РСФСР разрешил всех солдатам, мобилизованным на Украине немедленно покинуть дислоцированные в России части.

Этих сил явно было недостаточно для формирования полноценной армии. Тем более, что из-за хаоса и развала перебои в движении ж\д транспорта были крайне распространены. Но у большевиков не было и этого, только небольшие иррегулярные отряды плохо обученных красногвардейцев.

В отличие от большевиков Петлюра вовсе не рассчитывал выходить из войны и поначалу ориентировался на Антанту. Более того, он положил глаз на Юго-Западный и Румынский фронты. Сосредоточенные там армии он рассчитывал росчерком пера перевести под свое управление, включив их в состав армии УНР.

Интересно, что большевики не стали препятствовать ему и в этом, уповая на свой хитрый план.

Получив контроль над этими армиями, Петлюра уволил почти всех солдат не украинского происхождения и разогнал революционные солдатские комитеты.

Большевики на тот момент считали главной контрреволюционной угрозой вовсе не сепаратизм окраин, а попытку противников революции организовать свое движение на Дону. В СНК даже рассчитывали, что УНР окажет им помощь в разгроме донской контрреволюции, однако Петлюра отказался это делать и пропускать советские эшелоны на Дон.

По этому вопросу произошел серьезный конфликт внутри самой Рады.

Национал-коммунист Винниченко, занимавший пост премьера, настаивал на том, чтобы скооперироваться с большевиками. Петлюра же был убежден, что как только те упрочат свое положение в России, они сразу же обернутся против Рады и попытаются провозгласить власть советов и на Украине.